В статье представлены результаты исследования особенностей речевого состава и структуры текста «Велесовой книги». Основываясь на ряде новых фактов, дано прямое истолкование, касающееся структуры отдельных текстов «дощечек», связей между ними, характера общей структуры и тематического репертуара памятника в целом. Выработаны критерии систематизации исследованного материала.

• Особенности речевого состава и структуры текста «Велесовой книги» (очерк) . Евгений Овчинников
• Комментарии

Особенности речевого состава и структуры текста «Велесовой книги» (очерк) . Евгений Овчинников

В России текст «дощечек Изенбека» (деревянные дощечки с письменами, найденные полковником белой армии А.Ф. Изенбеком в 1919 году) стал доступен для изучения после его публикации в научном ежегоднике: Труды Отдела древнерусской литературы (ТОДРЛ), XLIII, Л., 1990, стр. 170-254 («Велесова книга»). По результатам исследований В.А. Чудинова не приходится сомневаться в том, что текст дощечек выполнен с использованием способа письма смешанного стиля, верхней границей бытования которого был рубеж Х-ХI веков, им же высказывалась идея о необходимости применить литературоведческий подход к исследованию «Влескниги». К сожалению, понимание проблемы «экспертным сообществом» и, соответственно, корректная постановка исследовательских задач до настоящего времени были затруднены, поскольку (как в своё время выразился М.М. Бахтин) «в само собой разумеющихся явлениях народной культуры – мы («экспертное сообщество») склонны видеть тайнопись, состоящую из намёков на события и исторических лиц». Между тем с позиции добросовестных приобретателей древних знаний «мы» должны понимать, что «ласкающий взор блеск былого величия» не в пафосных самоназваниях и не в религиозных самоидеализациях. Подлинные крупицы древней мудрости следует искать, исключительно, в составе живой русской речи, в подлинности способа выражения – зрелых чувств и глубоких мыслей. 
        Соответственно, в дальнейших рассуждениях о «Влескниге» ограничимся обсуждением наиболее информативного элемента её текста, а именно – речевого состава. Что представляет собой речевой состав «Влескниги»? Поэзия это или проза? Давайте разберёмся. Поэзия и проза как два основных способа организации речи различаются структурно. Прозаическая речь расчленяется синтаксически на предложения, что характерно для обыденной речи. Строение же поэтической речи задаётся известным со времён античности члением на отрезки (стихи), не совпадающим с синтаксическим членением текста в принципе. И это означает, что поэтическая форма организации речи служит средством расширения речевых возможностей, придающим возвышенность и красоту слову, чем и объясняется её возникновение и бытование в глубокой древности как едва ли не единственного «само собой разумеющегося» явления искусства. Прозаической же речью, как известно, пользовались для оформления, например, исторических хроник, философских диалогов и т.п.
        Что следует понимать под вышеупомянутым «членением на отрезки» (стихи)? Прежде всего, отметим, что критерий «членение» чрезвычайно чёток. Под ним в контексте дальнейшего обсуждения следует однозначно понимать именно «членение» непрерывной речи и именно «на отрезки». Средствами такого «членения» могут служить – интонационно-синтаксические и не связанные с синтаксисом паузы, и если такое членение на строки окажется в принципе применимым, в частности, к речевому составу слитного текста «Влескниги», то мы получим утвердительный ответ на вопрос: о высоком – поэтическом способе его организации. Возникает вопрос, на который мы должны себе ответить: какими средствами пользовались в древности для обозначения вышеупомянутых пауз? На интонационно-синтаксические паузы указывают местоимения и наречия, перед которыми такие паузы возникают в не знающей знаков препинания речи. Для обозначения пауз, не связанных с синтаксисом, в русской письменной традиции пользовались специальными разделительными знаками, а именно – частицами «а» и «и» («i»).
        Такой способ членения речи, в частности, был применён академиком Б.А. Рыбаковым при реставрации аутентичных текстов «Повести временных лет», в результате которой тексты вернули себе звучание высокой поэзии, отвечающей первоначальному авторскому замыслу, причём сами собой «отшелушились», как чужеродные, более поздние ломающие композицию прозаические вставки «легендарных летописцев» (по изд.: Б.А. Рыбаков. Язычество древней Руси. М.: 1987). Так, показательна версия смерти Олега, состоящая из первоначальных стихотворных форм X века: о поэтическом её происхождении свидетельствует то, что «почти каждый отдельный эпизод начинается с возгласа «и». Буква «и» (или «а») в этих случаях не является грамматическим союзом, а представляет собою обычный для эпических сказаний разделитель, своего рода деклинационный знак, отделяющий мелкие эпизоды и очень часто встречаемый в былинах...» Там же: «По своей стихотворной форме со сказанием о Вещем Олеге сходно и повествование об Ольге: и там, и там применяется эпический разделитель «и», разграничивающий мелкие эпизоды и этапы развития действия». 
        В целях сравнения применим этот способ членения речи к тексту версии о смерти Олега в прозаическом изложении Устюжского летописного свода. Отметим косой чертой паузы, заданные не только известными разделительными знаками «и», но также возникающие перед наречиями и местоимениями, памятуя (!), что между строфическим и синтаксическим членением текста в стихосложении обычны совпадения: «Сей же Ольг, княжив лет 33 и умре, от змия уяден, / егда иде от Царяграда: перешед море, поиде на конех. / Прежде же сих лет призва Олг волхвы своя / и рече им: «Скажите ми – что смерть моя?» / Они же реша: «Смерть твоя от любимого твоего коня!» ... / И повеле (Олег) отроком своим, / да изведше его (коня) далече в поле и отсекут главу его, / а самого повергут зверям земным и птицам небесным. // Егда же иде от Царяграда полем и наеха главу коня своего суху / и рече бояром своим: «Воистинну солгаша ми волхвы наша. / Да пришед в Киев побию волхвы, яко изъгубиша моего коня». / И слез с коня своего, хотя взяти главу коня своего – сухую кость – / и лобзати ю, понеже съжалися по коне своем. / И абие изыде из главы ис коневы, из сухие кости змий / и уязви Олга в ногу по словеси волхвов его ... / и оттоле же разболевся и умер. И есть могила его в Ладозе…» // (Устюжский летописный свод (Архангелогородский летописец). М.; Л., 1950, с. 22 – 23.; по изд.: Б. А. Рыбаков. Язычество древней Руси. М.: 1987).
        В результате несложных графических преобразований текста, отметив двойной косой чертой (!) паузы в конце отрезков, тяготеющих к синтаксической законченности, получаем две 8-строчные строфы, в целом являющие собой наглядный образец эпической «песни» (условно назовём её «Егда иде от Царяграда…») аутентичного периода русской истории:

Сей же Ольг, княжив лет 33 и умре, от змия уяден, / 
        егда иде от Царяграда: перешед море, поиде на конех. /
        Прежде же сих лет призва Олг волхвы своя / 
        и рече им: «Скажите ми – что смерть моя?» / 
        Они же реша: «Смерть твоя от любимого твоего коня!» ... / 
        И повеле (Олег) отроком своим, / 
        да изведше его (коня) далече в поле и отсекут главу его, / 
        а самого повергут зверям земным и птицам небесным. //

Егда же иде от Царяграда полем и наеха главу коня своего суху / 
        и рече бояром своим: «Воистинну солгаша ми волхвы наша. / 
        Да пришед в Киев побию волхвы, яко изъгубиша моего коня». / 
        И слез с коня своего, хотя взяти главу коня своего – сухую кость – / 
        и лобзати ю, понеже съжалися по коне своем. / 
        И абие изыде из главы ис коневы, из сухие кости змий / 
        и уязви Олга в ногу по словеси волхвов его ... / 
        и оттоле же разболевся и умер. И есть могила его в Ладозе… //

Итак, в чём мы можем воочию убедиться, основная метрическая единица переработанного фрагмента текста «языческого» периода из «летописного свода» – строка с характерной стихотворной интонацией, это – во-первых. Во-вторых, главный стиховой признак состава речи переработанного фрагмента текста – паузы, обозначающие заданнное членение на строки. Вывод: перед нашими глазами классический образец поэзии – свободные стихи, в которых всё отличие от прозы (по определению!) как раз и выражается членением на строки и не зависящими от синтаксиса паузами, причём именно такая система пауз и определяет стих. Теперь, имея перед глазами надёжный образчик успешной экспертизы древнерусских текстов, от русской поэзии X века перейдём к предполагаемой поэзии века IX, а именно – к исследованию состава речи текста «Влескниги», и каждый успешный шаг в этом направлении сулит пусть небольшое, но – открытие. Но прежде отметим ещё раз роль пауз в традиционно русском стихосложении, а заодно (справочно) и в песенной музыке, поскольку в древности эти явления культуры на Руси были взаимосвязаны. 
        Как известно, в древнерусском тоническом стихе и в древнерусском пении дыхание лежало в основе фразировки, создавая паузы к концу выдоха и, тем самым, «свободный ритм» без постоянной величины стиховых единиц («свободный стих»). Размеренность в таком ритме возникает благодаря повторяемости дыхательного типа и преобладает (!) над синтаксической оформленностью фразировочной единицы, завершение которой может быть представлено лишь интонационной паузой. Различаются пауза смысловая, целиком определяемая синтаксисом, и пауза, от синтаксиса не зависящая и определяемая именно ритмическим рисунком состава речи. Первая наличествует во всякой речи, но вторая – только в стихотворной. В древнерусском тоническом стихосложении, где длительность слогов не регулировалась, такая система пауз могла быть лишь ритмическим признаком и разделительным ритмообразующим элементом стиха, отмечающим обязательные словоразделы, т.е. конец (начало новой) строки (строфы). Тем самым, помимо организации поэтической речи она имела отношение и к области исполнения стихов, т.е. была обусловлена практикой – декламации или пения. Иными словами, пауза в «свободном стихе», задающая перерыв в звучании речи, соотносилась с паузой в конце выдоха при пении или декламации («струны рокотаху»).
        Теперь, «Влескнига». Разберём в качестве типичного примера речевой состав текста дощечки 24 (г) (по изд.: Труды Отдела древнерусской литературы (ТОДРЛ), XLIII, Л., 1990, стр. 170-254 («Велесова книга»)): iдяхь оде тiверсе i до сынiе море а суренже до вы i рекохь вамо iако же вiедiехомь само о то iзе старiа земе нашiа споленства антiева i тако же iесте за многыа крве лiтеа по нiе руса будешеть iако руду лiахомь а тако в жыжень iу доконце i будеть ото земе нашiа славены племены i роды се бо славiхомь бозе нiколi же просяще ле же славiща сылоу iех i тако же велiчахомь пращурiа нашiего сврга кiе бя бh а пребенде вожды о ноi о вiек вiеку до концiа
        В первую очередь преобразуем речевой состав текста «Дощечки 24г», определив ритмообразующую систему пауз и обозначив косой чертой задаваемое ими членение на строки (по изд: Евгений Овчинников. «Золото Русов». Поэтическое наследие предков – «Влескнига». М.: 2010; «Старо-Отеческие Гласы», транслит. с доб. «i»): iдяхь оде тiверсеi до сынiе море а суренже до вы / i рекохь вамо яко же вiедiехомь само / о то iзе старя земе нашя споленства антiева // i тако же iесте за многыа крве лiте / а по нiе руса будешеть яко руду лiахомь / а тако вжыженью до конце i будеть // ото земе нашя славены племены i роды / се бо славiхомь бозе нiколi же просяще / ле же славiща сылоу iех // i тако же велiчахомь пращуря нашiего сврга / кiе бя бе а пребенде вожды оны / о вiек вiеку до конця // 
        Графически оформим переработанный текст «Дощечки 24г» с одновременным переводом на современный русский язык:

Шли от Тиверцев до синя моря и Сурожи до вас –
        и расскажем вам, яко же – ведаем сами:
        о той Старине земли нашей споленства Антиева.

И тако же – про многие кровепролития:
        «... и по ним – Русами пребываем, яко руду льём,
        и тако слякотно – до конца и будет...»

От земли нашей – Славян племена и роды,
        се бо – славим богов, николи же не прося,
        лишь прославляя Силу их.

И тако же – величаем Пращура нашего Сварога,
        кий: «... был, есть и пребудет Вождём оных –
        во веки веков до конца…»

Как мы можем убедиться, на «Дощечке 24г» записана эпическая песня, состоящая (!) из четырёх соразмерных и упорядоченных по признаку интонационно-синтаксической законченности 3-строчных строф, открывающая, если судить по её содержанию, песенный цикл, повествующий о русской старине. Сразу же следует добавить к сказанному, что эпические песни, обнаруженные на «Дощечке 24в» (обратной стороне «Дощечки 24г») и целом ряде других дощечек, этот цикл композиционно продолжают в порядке, подчинённом мотивировке повествования («памятописание»). С аналогичным результатом в полном объёме речевого состава был переработан с разворачиванием в эпические песенные циклы весь массив текстов дощечек «Влескниги». Как было отмечено в ссылках выше, результаты этого увлекательного и познавательного исследования были надлежащим образом оформлены и опубликованы: 1) переработанный текст «Влескниги» (с определением ритмообразующей системы пауз и обозначением косой чертой членений на строки, строфы и песни-«гласы») под названием «Старо-Отеческие Гласы»; 2) перевод переработанного и развёрнутого в циклы текста «Влескниги» (тематическим сборником, структурно воссоздающим первоначальный замысел древних авторов: Евгений Овчинников. «Золото Русов». Поэтическое наследие предков – «Влескнига». М.: 2010; первое издание – ознакомительное, ожидается второе издание – полное с уточнениями).
        Итак, свободный стих, установку на который даёт система ритмообразующих межстиховых пауз, для которого характерно чередование соотносимых и соизмеримых между собой строк, отсутствие рифмы, малая упорядоченность ударений и междуударных интервалов. Известно, что традиционной формой свободного стиха на Руси является тоника, что ею были написаны произведения с эпическим началом, философской проблематикой, мотивами воспоминаний, и «Влескнига» – дополняет это собрание! Но… прежде, чем мы продолжим знакомство с поэтическим текстом «Влескниги», представляется целесообразным, предпослав несколько слов о поэтике вообще, дать научное определение частным «поэтическим» явлениям, в реальности которых мы только что убедились. Иначе говоря, «сформулировать теоретические критерии и ориентиры, необходимые: 1) для систематизации исследованного материала; 2) для определения его связи с традицией, его оригинальности и художественной ценности». В дальнейшем это позволит составить обоснованное заключение как о «макропоэтике» «Влескниги», оперируя общими представлениями о «композиции повествовательного произведения» (в нашем случае – эпосе), так и о «микропоэтике», рассматривающей элементы стихотворной речи, а именно – роли ритмообразующего фактора в его построении. Итак, в порядке – от простого к сложному.
        Критерий первый:
        Установлено неизвестное ранее явление строфической версификации звукового состава речи «Влескниги», заключающееся в том, что при членении текста «Влескниги» на строки не зависящими от синтаксиса (разделители «i» и «а») и интонационно-синтаксичечкими паузами звуковой состав речи распадается на соотносимые и соизмеримые между собой относительно короткие отрезки (стихи), периодически образующие соразмерные и упорядоченные по признаку интонационно-синтаксической законченности группировки (строфы), что свидетельствует о твёрдой заданности такого членения как системе упорядочивания отвлечённых звуковых признаков текста, а именно, заданности строфической версификации звукового состава речи «Влескниги». 
        Критерий второй:
        Установлено неизвестное ранее явление компонентной структуризации текста «Влескниги», заключающееся в том, что при строфической версификации звукового состава речи «Влескниги» соразмерные и упорядоченные по признаку интонационно-синтаксической законченности группировки (строфы) по композиционному признаку единства ракурса образуют компоненты целостного текста (эпические песни, «гласы»), что свидетельствует о твёрдой заданности такой структуризации как признаке упорядочивания элементов композиции, а именно, заданности компонентной структуризации текста «Влескниги».
        Критерий третий:
        Установлено неизвестное ранее явление соподчинённого отношения (фабульных и сюжетных) элементов состава речи «Влескниги», заключающееся в том, что при компонентной структуризации текста «Влескниги» по композиционному принципу единства ракурса фабульные элементы состава речи (статические и церемониальные описания, лирические отступления) создают постоянный фон и обрамление для сюжетных элементов (описания событий), обеспечивая целостность повествования при переходе от одного компонента текста (эпической песни, «гласа») к последующему в соответствующем мотивировке повествования порядке (ход воспоминания), что свидетельствует о твёрдой заданности такого сочетания элеменов состава речи как системе упорядочивания многокомпонентной композиции (по принципу сочитания эпизодов: хроникальному, сравнительному), а именно, заданности соподчинённого отношения элементов состава речи «Влескниги».
        Затронем ещё один важный аспект. Поскольку отправной точкой в ходе наших рассуждений была роль, отведённая не зависящим от синтаксиса межстиховым паузам и разграничительным знакам «а» и «и», представляется интересным сопоставить выполняемую последними разграничительную функцию с функцией знаков препинания. Что нам известно о функциональных возможностях знаков препинания в сопоставлении, например, с разделительными знаками «а» и «i», используемыми в тексте «Влескниги»? Известно следующее: знаки препинания – элементы письменности, служащие, помимо всего прочего, для внешней информации о тексте (например, в качестве знаков, указывающих на цитирование или высказывания). В современной системе знаков препинания функцию указания на цитирование и высказывание (прямую речь) выполняют кавычки. Анализ речевого состава текста «Влескниги» показал, что в текстах целого ряда дощечек (в основном – «антских», судя по самоидентификации автора, принадлежащих одной «авторской руке», в т.ч. и в тексте дощечки 24) указания на цитирование и высказывания регулярно присутствуют, причём функцию указателя выполняет разделительный знак «а», в то время как знак «i» служит членению на строки. Сформулируем научное определение и этому явлению.
        Критерий четвёртый:
        Установлено неизвестное ранее свойство не зависящих от синтаксиса пауз (разделители «i» и «а») обеспечивать выделение цитат и прямой речи в тексте «Влескниги», посредством использования в письме не зависящих от синтаксиса пауз двух видов, обусловленное заданным функциональным разделением, в соответствии с которым первый вид не зависящих от синтаксиса пауз (разделители «i») служит членению текста на строки, а второй вид не зависящих от синтаксиса пауз (разделители «а») служит выделению цитат и прямой речи.
        Подведём логический итог обсуждения, чтобы вернуться непосредственно к чтению и раскрытию поэтических тайн «Влескниги», вернее, составляющих «Влескнигу» – самостоятельных поэтических книг (созданных разными авторами эпических повествований). По существенным признакам речевые составы их текстов различаются (это тема для отдельного обсуждения), помимо этого наблюдается различие и в выборе средства «членения на отрезки». В самом большом по объёму своде песенных циклов, состоящем из пяти книг (как минимум – три авторские руки), под общим названием «Самородное Слово» (или «Памятописание Русов», поскольку повествование ведётся от имени русов) – для членения на строки использован не зависящий от синтаксиса разделительный знак «а». В двух других книгах (одна книга – одна авторская рука) под названием «На то ещё помянем…» (или «Памятописание Словен», поскольку повествование ведётся от имени словен) и «От Старых Словес…» (или «Памятописание Антов», поскольку повествование ведётся от имени антов) – использованы не зависящие от синтаксиса разделительный знак «i» для членения на строки и разделительный знак «а» для выделения цитат и высказываний.
        Теперь, продолжим чтение текста «Дощечки 24». Преобразованный речевой состав текста «Дощечки 24» с определением ритмообразующей системы пауз и обозначением косой чертой задаваемого ими членения на строки, строфы и песни (по изд: Евгений Овчинников. «Золото Русов». Поэтическое наследие предков - «Влескнига». М.: 2010; «Старо-Отеческие Гласы», транслит. с доб. «i»):
        Глас 1: // (Д24а) i се грядеть сь силы многая дежбо о помоще людем свеiем / i тако страхы неiмь понежды древле яко новы о ны се пецыiсте тоiе / i ряхом о нiем якожде хощеть i се ждiехом по свiе дне о тоiем / яко iмяхомь // се бо воронзенець бя мiесто о яковiе усилисеше годе / а русе се бiете i то гредо бя мало а такожьде по прiе тое сожегненто / i прах i пупелы тоя вiетрiема рострщены обасваполы / i мiесто сые оставлiено // не божь земiе тая руска iе i се не озерещетесе о нiе а не забудещете ю / там бо крв оцы нашiех сен лiляще i такмо се мы о правiе грондiехомь / о то се о ворензенцiе слава тiекошеть по русiем / i ты iе сварозе iмуты // 
        Глас 2: // ящете о сiем i сылы iмате на конещы сва одерзете я о русе оные / бо сiе о ренгы i руга iмяшуть дате о конензы о све / i огненьчы слузы о тоя iмяхомь држете сеще ругу особю / да iмуть ядь i пытву за щасiе своя до смрте i слождiехоуть ны // се бо многiа сленжеще косты своя оболонiе якожде за щасе мезенмiру / тако антi есь ме iмяхомь ущту i славоу поюще бозем / i такьвы славiе сьме рщенiе нiколижьде просяще / нiжiе слву рцiехомь // 
        Глас 3: // се бо те молынь тврiаще омыiехомьсе тiелесы нашiа i рцiехомь слву / такожьде (Д24б) пiiмо суре пытвоу о славоу ту пентекраты дено / i огницы узгнехомь о доубы i тако снопа влецiемо / а рцiемо хвлу оне // iсьме дажьбовы внуще / i не смiехомь нехатiе славы наше а завiецы / се бо антiе бяхомь по русколaнi i дрiевле бяхомь русе / а пребендьехомь оны // се о волынь iде опредех i бые врзе яко xopoбря есе / i та волынье первыще родо есе i се осереньце се овыа / i антiе мезенмiру одержещеть побiеды о годiе / i рострщешеть на обы // i се по нiех текоста егуны о крве славныех жадящесе / i та борба зурiва бя i се годе сообратишя со егуньшты / i с нема на оце нашiе налiезе i бысте розбiена / i озниценя // се бь те iдьщя обрi на кнензе i забые гоi / i се сыне морiа одыдiе од русе // 
        Глас 4: // се бзе русы не брящешуть жртвы людьскеа / нiжiе жiвотня eдiнie плодiа овощте квiеты / а зрна млеко суре пiтноу о травiех озбрадженоу / i меды нiколiжде жiвiу птыцiу а не ренбы // i се врязе i еланште бозм даяшуть жртве iню / i страшноу чоловiещноу / i то не iмяхом дiяте яко сьме дажбове внуще / i нiемяхом кращете за iне стопы чюзема // 
        Глас 5: // (Д24в) се жртьва нашя iе мед суре / о девенте сылы i щале удiяня / i на сурi ставiена трiе днi / а по тiех скренз вълну циждена / i та бендешеть наше жртва бзем правiем / якве соуте наше праоще / i бо се одеiдехомь ото дажьба / i стахомь славнi о славенте бозе нашiе / нiколижды просяхомь нi молихомь о благы сва // се бо бозе рекохуть намо / ходите до русе а нiколижде о вразе // 
        Глас 6: // матер сва слва поящеть ны спiевате вытежнестве на вразе i тому вiерiхомь / яко слово iе о птыцiе вышнiе о сварзе поростiе летяшете одо ны // се бо конензе нашiе iзбрящехомь да бендеть власте iех о ны пецитесе / i да преiде враг за кромы нашя а крометьщете не бендеть яко зоврате iе // само перунько i то сноп знаяе яко сме молихомь славу / i нiколiжде просяще о iны коле не потребовахомь о жiвотiе на охiбьна // 
        Глас 7: // се бо зрящете оце нашie ореа до облакы ходящете всхiцена бяща / i всхiцена сылоу до перунькове коващтенства i зряi тамо оре / яко перунько коваще мещы на врагы i коваце реще тому // се стрiелы а меще iмяхомь на вое тоя / i не смешещесен бояте iех яко знiцоу iех до пудiе / i кмота iех бонде умiешаня до персте блiже яко земе обагны // звiеремi бендяшуть оны яко прасете умазане од бренiа / i смраде свы понесящуть о слiеде сва / i тамо рецено бенде о оны яко смрадны прасеты и свинiе // се б ор рiекща перунько коващеть мещы / i ореу то реще i тое оре повенде отец нашiем / i такова бя наше борьба за житвоу i витеженства многаi вiекы назады // а днесе вiерiхомь то не бе тако // 
        Глас 8: // (Д24г) iдяхь оде тiверсеi до сынiе море а суренже до вы / i рекохь вамо яко же вiедiехомь само / о то iзе старя земе нашя споленства антiева // i тако же iесте за многыа крвелiте / а по нiе руса будешеть яко руду лiахомь / а тако вжыженью до конце i будеть // ото земе нашя славены племены i роды / се бо славiхомь бозе нiколi же просяще / ле же славiща сылоу iех // i тако же велiчахомь пращуря нашiего сврга / кiе бя бе а пребенде вожды оны / о вiек вiеку до конця // 
        Особенности графически оформленного переработанного текста «Дощечки 24» с переводом на современный русский язык. Во-первых, компоненты текста (песни, «гласы») на дощечках под этим номером записаны в обратной последовательности, ломающей композицию, что свидетельствует об ошибке, допущенной переписчиком (вероятно, в оригинале каждый «глас» был записан на отдельном носителе и перенесение текста было осуществлено, начиная с «последней страницы»). Во-вторых, эта дощечка открывает серию «антских» дощечек (одна авторская рука, в т.ч. и «Дощечка 33», к ней мы ещё вернёмся), составляющих книгу «От Старых Словес…» (или «Памятописание Антов»), в текстах которых использованы не зависящие от синтаксиса разделительный знак «i» для членения на строки и разделительный знак «а» для выделения цитат и высказываний. Итак, начало книги:

«От Старых Словес…» («Памятописание Антов»)

Первая часть:

1.1 (Д. 24, Глас 8)

Шли от Тиверцев до синя моря и Сурожи до вас –
        и расскажем вам, яко же – ведаем сами:
        о той Старине земли нашей споленства Антиева.

И тако же – про многие кровепролития:
        «... и по ним – Русами пребываем, яко руду льём,
        и тако слякотно – до конца и будет...»

От земли нашей – Славян племена и роды,
        се бо – славим богов, николи же не прося,
        лишь прославляя Силу их.

И тако же – величаем Пращура нашего Сварога,
        кий: «... был, есть и пребудет Вождём оных –
        во веки веков до конца…»

1.2 (Д. 24, Глас 7)

Се бо – видеть Отца нашего Орея, по облакам ходящего, восхищен был, 
        и восхищен Силой – в Перунькову Кузницу, и видел – тамо Орея, 
        яко – Перунько ковал мечи на врагов, и куя – говорил тому:

«Се – стрелы и мечи – имеем на воинов тех, 
        и не смейте – бояться их, яко – сравняю их с землёй, 
        и твердь будет умешана перстью их, яко – пашня унавоженная.

Зверями будут они, яко – поросята измазанные грязью, 
        и смрады свои понесут по следам своим, 
        и тамо речено будет о них, яко – смрадных поросятах и свиньях...»

Се бо – Орею говоря, Перунько ковал мечи, 
        и Орею то – сказал, и то Орей поведал – Отцам нашим, 
        и такова была наша борьба за жизнь и Победы много веков назад.

А днесе верим – то не было тако...

1.3 (Д. 24, Глас 6)

Матерь Сва Слава поёт нам, воспевая Победы над врагами и тому верим, 
        яко Слово её – Слово Птицы Вышней, по Сварзи просторной летящей от нас.

Се бо: «Князей наших избирём, да будет власть их – о нас печься, 
        и да подойдёт враг к границе нашей – и не переступит, яко отвратят его...»

Сам Перунько и тот Сноп знает, яко есь мы – молим Славу,
        николиже не прося об ином, коли не потребно на живота прозябание.

1.4 (Д. 24, Глас 5)

Всежертва наша – мёд осуренный,
        на девясиле и щавеле удеянный –
        и на Суре ставленный на три дня,
        а по тем – сквозь вальну цеженный,
        и то будет нашей жертвой богам Правьим,
        якове – суть наши Праотцы,
        ибо се – происходим от Дажьба,
        и стали Славны – за славление богов наших,
        николи же не прося и не моля о благе своём…

Се бо – боги рекут намо:
        «Ходите до Руси – и николи же к врагам…»

1.5 (Д. 24, Глас 4)

Се: «Боги Русов не принимают жертвы людские,
        из животных – единственно плоды, овощи, цветы,
        и зерно, молоко, сурю питну на травах забраженную,
        и – мёды, николи же – живую птицу и не рыбу...»

И се – варяги и еланы богам дают жертву иную,
        и страшную – человеческую…
        и то не можем делать – якось мы Дажбовы внуки
        и не должны красться за иными стопами чужими…

1.6 (Д. 24, Глас 3)

Се бо – тем молитву творя, омоем телеса наши – и речём Славу,
        такоже – пьём Суру питную во Славу ту пятикратно в день, 
        и огнища раздуваем у дубов – и тако «Снопа величаем, 
        и речем – Хвалу ему».

И есь мы – Дажьбовы внуки, 
        и не можем мы не желать – Славы нашей и Заветов,
        се бо: «Антами были по Русколани, и древле – были Русами, 
        и пребудем оными...»

Се о Волыни, идя впереди – бьющей врагов, яко храбры есе,
        и та Волынь – первейший Род есе, и се – посерёдке оной –
        Анты Мезенмира, одержавшие победы над готами –
        разогнав их во все стороны.

И се – по них притекли егуны, на коров Славян жадящиеся, 
        и та борьба сурова была, и се – готы прибились к егунам,
        и с ними на Отцов наших налезли и были разбиты –
        и изничтожены.

Се бь те – «пришли обры на князя и забили его», 
        и се – Сине море отошло от Руси.

1.7 (Д. 24, Глас 1)

И се – грядёт с силой многою Дажбо на помощь людям своим,
        и тако страха не имеем, понеже издревле о нас – печётся тот,
        и скажем о нём – яко же хочет, и се – ждём по все дни его,
        яко – должно…

Се бо: «Воронежец был местом, у которого усилились готы,
        и Русы – бились, и то град был мал – и тако же по пре той сожжён,
        и прах и пепел того ветрами развеяны во все стороны –
        и место сие оставлено…»

И пусть земля та – Руская, не озирайтесь на неё, и не забывайте,
        там бо – кровь Отцы наши пролили, и тако – мы в Правь придём,
        о том – се: «О Воронежце – Слава течёт по Русям,
        и те Отцы – Сваргу имут…»

1.8 (Д. 24, Глас 2)

Мыслите о сём – и силу копите в руках своих постоять за Руси оны, 
        бо сие – на рост, и ругу должно давать на князей – на своих, 
        и огнищанам служа, оные должны – добывать в сече Ругу особую: 
        «Да имеют еду и питьё до часа своей смерти – и послужат нам...»

Многие сложили кости свои по окраинам во времена Мезенмира, 
        тако – Анты есь мы, зрячие Духом – и Славу поющие богам, 
        и тако – Славянами есь мы зовёмся, николиже не просящими, 
        ниже – Славу рекущими...

1.9 и т.д.

Прежде всего, отметим тот факт, что автор использует выдержки – из более ранних «старо-отеческих преданий». То, что у славян была своя доступная для цитиривания аутентичная книжная культура, сознавать – отрадно. Более того, практика цитирования свидетельствует о преемственности и, соответственно, устойчивости «поэтической традиции», бытовавшей в VI-IX в.в. в регионе расселения антов. Попытаемся подкрепить историографически достоверность данного утверждения примером из уже упомянутой выше «Дощечки 33» (текст сильно попорчен, поэтому ограничимся членением речевого состава на строфы):
        Строрфы: // … (4) … се гонещ прiтещ i тыi реще севьржете дунаевi / i тамо волохi бiтi … / i се рострщенi ныне … // (5) се б то на древлеi щас мнозе род събрящу вутце / ове же iмяху старце i веще iнi бо iмяще кънязе / iже събряще по семдеме коле од коляде до коляды // (6) i се весек род правiсе коудеснце жртве творяе / i сваке род iмяще стара коудеснiко iже iнем радогоще даяе / i се прве iма на щеле дажбо по нем же творi // (7) … вълосе воi iдяшуте на ны ... / нi можащi …ставете / се по тво… …до у… // (8) … / … / … кръв от… кров от… отере // (9) се трябо няшя оседене iмехомь яко оце нашя / о понестьем брезi i оу росе грде iмяще бяшут / и се руштi iдьша от белы вяже i од росiе о непре земе // (10) i тамо кые утворе грд кiев / i се со уколiще поляны, древляны, крвiще / i ляхъве на кущу руську i ста русiцi // (11) се бо от ме главе рщехом яко ста ов одесны нашя / а буде се начатi i по коi ове стащь / а тому се радiехом о сва бя ощаже i пыiмо се суре о нiа // (12) се бо ть бо о гренде сея ко ны се бо сылу iстреще / а моудростiу овлеще i се яху iня во мышленех / iдеху на врзе оц нашiех i разбiемо i… // (13) ...не поча ме … iже се с роменехом мауху / яке славене до куще да веi iеденства земе удея… / аще бо в разумiе ходяшуть да iмуть све … // (14) ...же се радють а позде iдуть поуте свi… / нiекii бо соуте одеще овi… / бзе наше соуте вятще родiще … // (15) спомiнмо щасiе маху еже бя едiн i мы такожде едiнi бяхомь / вълох бо есте влк i сего радi iдем яко братеск вiна пiяхом / се бо не смiете назад оглендешете точiу о пред… // (16) i се iдящете данае … ромеiм же худо есе … а халабутi бл… / i се вое роместе суте жъхолiвi … / одержiще слву на полi i се ромеом одеiмцено за зло iх // (17- и т.д. до строки) … / i тъ пря прбуде до конце день нашех… // 
        Графически оформленный восстановленный и переработанный текст «Дощечки 33» в переводе на современный русский язык:

«От Старых Словес…» («Памятописание Антов»)

Вторая часть:

2.17 (Д. 33, строфы)

(4) И се гонец притёк и тот сказал – поспешить на Дунай, 
        и тамо – волохов бить... (ходили – освобождать русов?)
        и вот – разбиты ныне... (волохами Хильбудия* сами?)

(5) Се б то – в древнее время многие роды избирали вождя, 
        одни роды – имели старейшин и вече, другие – имели князей, 
        иже избираны – по седьмому кругу от Коляды до Коляды.

(6) И се – всяк род правился: кудесники жертвы творили, 
        и всяк род имел старшего кудесника, иже иным Радогощ давал, 
        и се – правились, имея на челе Дажбо, по нему же – творили.

(7) ... волошские воины идут на нас… 
        ... не могли... остановить,
        се по тво… … до у…

(8) … кровь от... кровь от... отереть.

(9) Се – требу нашу Оседню исполняем, яко Отцы наши –
        на Понтстьем берегу и у Роси-града исполняли,
        и се – Русы пришли от Белой Вежи и от Роси на Непра земле.

(10) И тамо Кий утворил град Киев, 
        и этак вокруг того – поляне, древляне, кривичи 
        и ляхи на кучу Рускую – и стали Русичами.

(11) Се бо, от нас во главу речём, яко: «Стал он Десницей нашей, 
        и будет этак – от начала и по конец концов таковым пребывать, 
        и о том – радеем у своих очагов, и пьём сурю за него».

(12) Се бо: «Тот бо – пригрядёт к нам», се бо: «Силу укрепит – 
        и мудростью овлечёт», и се – иным в размышление: 
        «Пойдём на врагов Отцов наших – и разобьём их».

(13) ...не начали мы... иже се – на ромеев имели мы Маху, 
        яке славян – до кучи да во единой земле удея… 
        аще бо – в разуме ходить да иметь свою…

(14) …же се: «Рядят и после идут дорогой – своей... 
        никий бо суть отдельно от всех... 
        боги наши суть – вящие Родичи...»

(15) Вспомянем времена Махи, еже был един – и мы такоже едины были,
        волох бо есть велик, и сего ради – пошли мы, яко – братские вина пили,
        се бо: «Не смейте назад оглядываться, взирайте – вперёд...»

(16) И се: «Пошли к Дунаю... ромеям же худо есе... и Халабуть* поблек...»
        и се – «воины ромейские суть пожухли...» – (и так одержали победу?),
        стяжав Славу на поле, и се – «ромеям воздано по цене зла их».

(17-…) и т.д. до строки:
        и та пря пребудет – до конца дней наших…

*Прим.: Халабуть – Хильбудий, византийский (ромейский) наместник во Фракии (в период 530-533 г.г. н.э.).

Вчитаемся в цитатный дискурс о русских князьях:

«Стал он Десницей нашей, и будет этак – 
        от начала и по конец концов таковым пребывать, 
        и о том – радеем у своих очагов, и пьём сурю за него», 
        «тот бо – пригрядёт к нам»,
        «силу укрепит – и мудростью овлечёт», 
        «пойдём на врагов Отцов наших – и разобьём их».

«Не смейте назад оглядываться, 
        взирайте – вперёд...»,
        и «пошли к Дунаю... ромеям же худо есе... 
        и Халабуть поблек...»,
        и «воины ромейские суть пожухли...»,
        и «ромеям воздано по цене зла их».

Перед нашими глазами типичный пример, иллюстрирующий этапный характер развития «добрососедских взаимоотношений» между Римской Империей и варварами, зафиксированный в тексте дощечки 33 одним из авторов «Влескниги». Описываемый случай вошёл и в византийские анналы. Тем самым, представляется возможным рассмотреть конкретный исторический казус, бросив критический взгляд в до-рюриковское прошлое: сначала – с русского берега Дуная, а затем – с ромейского. Прокопий Кесарийский «Война с готами» (по изданию: Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н. э.// Вестник древней истории.1941. № 1, стр. 230):
        «Был некто Хильбудий, близкий к императорскому дому, в военном деле человек исключительно энергичный... На четвертом году (530 г.) своей единодержавной власти император (Юстиниан), назначив этого Хильбудия начальником Фракии, поставил его для охраны реки Истра (р. Дунай), приказав ему следить за тем, чтобы жившие там варвары (анты и славяне) не переходили реку... но сами римляне, неоднократно переходя под начальством Хильбудия в земли по ту сторону реки, избивали и забирали в рабство живших там варваров. Спустя три года после своего прибытия (533 г.) Хильбудий по обычаю перешел реку с небольшим отрядом, славяне же выступили против него все поголовно. Битва была жестокая; пало много римлян, в том числе и их начальник Хильбудий. После этого река навсегда стала доступной для переходов варваров по их желанию и римская область совершенно открытой для их вторжения... У этих народов (антов и славян) был заключен мирный договор (межплеменной союз), и они без страха общались друг с другом... Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. И во всем остальном у обоих этих варварских племен вся жизнь и законы одинаковы. Они считают, что один только бог, творец молнии, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды... Они почитают реки, и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания... Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, панцирей же они никогда не надевают; иные не носят ни рубашек, ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, и в таком виде идут в сражение с врагами. У тех и других один и тот же язык, достаточно варварский. И по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы... но по существу они не плохие и совсем не злобные...» 
        «И такова была наша борьба за жизнь и Победы много веков назад... А днесе верим – то не было тако...» (Д. 24в, Глас 7). Далее. В оригинальном стиле, в ироническом ключе, интересно и поэтично обыгрывается цитатный дискурс (Д. 25, Глас 1) автором эпического повествования «На то ещё помянем…» («Памятописание Словен»):
        Глас 1: // (Д25) се бящете овы о караню и се град мал о брзех морстiех русштiех / i тамо бя конезе яковi се рще елане бiете о отрцете одо русе / i тое оудiеящеть рате i комонества а iде на не i витеже iе / а еланьсте плакещесе о тугу iех и просяце iе дане платете / i та дане с не оудiеаня о овнех орязе i вiно // i то елансте вiедяе яко руште пiяшуте многа / i олiще на не севрзетесе i вытежете iех / i се бо грядеть волсев ухорензе i брате iе ословень / i тое рекста руштiем не тварзещетесе на даре тоа / i се руштiе не слехоща i се оупiяе // i о тема днема еланьште сен вргоще на онь i розтрще iех / i се погыньсте тоа зряще руштiе отеце до степiе / i тамо серще i сылы свiеа овлецетесе / i iдьша оспеть на онiе i поврзеще iе / се бзi дерзяще о нiе а руце iх оукрепще // i тые одежешуть витеже // 
        Графически оформленный восстановленный и переработанный текст «Дощечки 25» в переводе на современный русский язык (фрагмент):

«На то ещё помянем…» («Памятописание Словен»)

1.13 (Д. 25, Глас 1)

Се – было у Карани, и се – град мал у брегов морских Руских,
        и тамо: «бя князь, якови – се рече: елан бить и отречь от Руси»,
        и тот собрал рать и конницу – «и пошёл на них и победил их,
        и елане плакались о печали их – и просились дань уплатить»,
        и та дань с них удеяна – овнами, бусами и вином.

И то елане ведали – яко руские пьют много,
        и хмельное на них сверзается и побеждает их,
        и се – пришли волхв Ухорез и брат его Осоловень,
        и те говорили руским – не тварзячиться на дары те,
        и се – руские не слушали, и се – упились.

И тем днём елане бросились на оных – перебить их,
        и се – поганьство то зря – руские утекли до степи,
        и тамо осерчали – и с силами своими собрались,
        и пошли опять на оных – и повергли их,
        се – «боги дерзнули в них и руки их укрепили…»

И теми одержали Победу…

Самый большой по объёму свод песенных циклов, состоящий из пяти книг (как минимум – три авторские руки), под общим названием «Самородное Слово» (или «Памятописание Русов», поскольку повествование ведётся от имени русов) – в основном структурно построен авторами по схеме «упорядочивания многокомпонентной композиции», принятой у антов. Сюжетный ряд опирается на несколько эпических поэм и вед, составляющих цитатный корпус, фабула же представлена комментариями и эмоционально-медитативными высказываниями повествователя. Порядок записи песен на дощечки переписчиком не соответствует порядку их следования в оригинале, что имеет, как оказалось, очень простое объяснение (это тема для отдельного обсуждения). В качестве примера, две песни из древнеславянского поэтического шедевра – эпической поэмы в составе четвёртой книги «Погибли те во Славе…» свода  «Самородное Слово»  (Д. 8/2, Гласы 1 и 5):
        Глас 1: // (Д8/2) се пшелетла до ны я седлеся на древо / а спева птьцiя i вшяко перо е iне / а сяще цвета рузнаста i в ноще яко в ден / а спева песне до борiя а до пре // то бяхом сме пряшехом о вразi осьпомынъмо о то / якве iе оцеве наша днес во сварзе сыне / а гленде до ны а се лепе усмавасе до сех / i тако смьме со оце наша не едiне сме // а мыслехом о помозе преунi а то вiдехом / як скакщеть в сврзе веснек на комонi бiле / а тон меча сдвiне до небесе я ростржащеть облце / а громi а теце вода жiва на ны а пiимо тую // бо та вшяко од сврога до ны жизневе теце / а ту пiимо яко iстщнеце жiвота бозка на земе / ту бо то крава земунь иде до поля сынiя / я пощена ядсте траву ту а млеко дава // i теце то млеко до хлябех / а свете в ноще згвенздама над ны / а ту млеко видеiмо сiащете намо / та бо путень права а iнах не iмяхом iмате // 
        Глас 5: // ту бо красна зорiя iде а каменiя нiжеть на убранствы сва / а тую ветящехом одо средьцiя яко русице / нiхе грьцi якове невестнуть о бзех нашiех / а рекощуть злая невегласiа // то бо сен смехом iмено слвы / а слву од е укаждехом iхва на железва iхва iдехомсте ста а на меч / ту бо ведмедева остащеся сленхашете слву тую / а еланье скакащуще останесе а рце iнема о русы // тiе то не убiють еiе о нище неботьва по нузе / грьцi бо вражденовая на похенть сва / тi бо то русове грдiе суть а по хлiебе дящуть нiже грьць / якев бере а сен злобi на датчце // ту бо слву орлiе клекащуть на ова и сева / яко русiщi суть волне а сылне по ступе //

Графически оформленный восстановленный и переработанный текст в переводе на современный русский язык:

4. «Погибли те во славе…»

Первая часть:

4.4 (Д. 8/2, Глас 1)

Се – прилетела к нам, и уселась на древо,
        и запела Птица, и всяко перо – иное,
        и сияет цветами разными, и в ночи яко в день,
        и спевает песни – к борьбе и к битве.

То – буде сразимся с врагами – вспомним о тех,
        якове – отцы наши, днесь – во Сварзе синей,
        и глядят на нас, и се – лепо усмехаются до сих,
        и тако мы – с ними, с отче наша – не одиноки мы.

И мыслим о помощи Перуна, и то видим –
        яко скачет в Сварзе вестник на коне белом,
        и вот он меч вскинет до небеси – и рассечёт облако,
        и гром, и течёт вода живая на нас – и пьём ту.

Бо та всяко от Сварога – к нам жизнью течёт,
        и ту пьём – яко источницу жизни божеской на земле:
        «То бо – Корова Земун иде до поля синего,
        выпущена есть траву ту – и молоко давать...»

И течёт то молоко во хлябях,
        и светит в ночи звёздами над нами,
        и то молоко видим сияющее нам –
        то бо – Путь Правый, и иных не хотим иметь.

4.6 (Д. 8/2, Глас 5)

Тут бо – Красна Зоря иде и каменья нижет на убранства свои,
        и ту привечаем – от Сердца, яко Русичи,
        ниже греки, якове – не слышали о богах наших,
        и наговаривают – злое по невежеству.

То бо – сами мы имеем имено Славы,
        и Славу ту докажем – им, на железо их идя и на меч,
        тут бо – Медведи остановятся послушать Славу ту,
        и Олени скачущие остановятся, – и скажут иным о Русах:

«Те-то не убьют – ни за что, неботь – по нужде,
        греки же враждуют – из похоти своей...
        те-то Русове – горды суть, и хлеб подают – ниже грек,
        якев берёт – и сам злобится на дающего...»

Ту бо Славу – Орлы клекащуть и там и тут,
        яко: «Русичи суть – вольны и сильны по степи...»

Итак, достаточно сказано – кратко подытожим: избранный подход позволил автору вскрыть целый ряд новых фактов, проанализировать их и дать прямое истолкование, касающееся структуры отдельных текстов «дощечек», связей между ними, характера общей структуры и тематического репертуара памятника в целом, а также косвенным образом высказать своё, подкреплённое новыми фактами, мнение по «проблеме подлинности». В качестве продуктивной посылки во внимание было принято наиболее вероятное чисто практическое назначение текстов «Велесовой книги», допуская, что они могли иметь хождение по Руси «тропой изустной» и, тем самым, должны носить (в достаточной степени функционально выраженный) – песенный характер. Установлено, что: 1) речевому составу текстов потенциально присуща внутренняя строфическая структура; 2) поддаётся переработке (с разворачиванием в песенные циклы) весь монолитный массив текстов «дощечек»; 3) тексты «Велесовой книги» в переработанном виде могут быть представлены – как тематический сборник песенных текстов («гласов»), представляющих собой свободные и безрифменные одноголосные стихи. Согласно древней традиции, закреплённых мелодий такие «гласы» не имели, но мы вправе допустить, что русские барды и бояны с успехом могли «оглашать» их, например, в сопровождении музыкального инструмента. Выработаны критерии систематизации исследованного материала.

Москва. 2010 г.

Литература:
1. Б.А. Рыбаков. Язычество древней Руси. М.: 1987.
2. Труды Отдела древнерусской литературы (ТОДРЛ), XLIII, Л., 1990, стр. 170 - 254 («Велесова книга»). (Древнеславянский текст).
3. Евгений Овчинников. «Старо-Отеческие Гласы» (2009). Статья. – РАО деп. № 16445.
4. Евгений Овчинников. «Золото Русов». Поэтическое наследие предков – «Влескнига». М.: 2010. ISBN 593536 075 6. – Статьи на материале книги: 1. Евгений Овчинников. «Катарсическое приобщение к большому времени» (2010). Очерк. – Альманах «Архетипические исследования», №1; 2. Евгений Овчинников. «Воля вольная, резонанс идей и «игрушечное царство» Прокопия» (2010). Обзор. - Альманах «Архетипические исследования», №2.