Впервые пушкинец Лобов В.М. рассказал о Пушкине-историке, филологе-лингвисте, этнографе, экономисте, географе, знатоке естествознания и «точных» экспериментальных наук, владеющим универсальной кольцевой наукой. Благодаря этому он приникал в тайны мироздания. Он мог описать историю любого народа в любую эпоху, предвидеть технический прогресс России.

• Комментарии

 

Гоголь писал о Пушкине: «На все, что ни есть во внутреннем человеке, начиная от его высокой и великой черты до малейшего вздоха его слабости и ничтожной приметы, его смутившей, он откликнулся так же, как откликнулся на все, что ни есть в природе видимой и внешней».
П.Б. Козловский, вспоминал признания Пушкина о чтении им в журналах «полезных» статей «о науках естественных», а Одоевский, писал, что у Пушкина «ни одно из таинств науки им не было забыто».
Стараясь представить себе практические результаты введения железных дорог в России, Пушкин вник даже в такие технические подробности представлявшихся проектов, которые не предусмотрены были представителями передовой русской инженерной мысли. В том же письме к Одоевскому Пушкин писал: «Некоторые возражения противу проекта неоспоримы. Например: о заносе снега. Для сего должна быть выдумана новая машина обязательно. О высылке народа или о найме работников для сметания снега нечего и думать: это нелепость». В этих словах Пушкин имел в виду, в первую очередь, интересы трудовых народных масс.
Увлеченность Пушкина паровыми машинами отмечена также Вяземским, сообщившим, что накануне дуэли, 26 января 1837 г., на балу у гр. Разумовской Пушкин просил его «написать к кн. Козловскому и напомнить ему об обещанной статье для „Современника“».
Это была борьба за передовую науку в России, которую он вел последовательно и с глубоким убеждением. Понятие «наука», как и в прежние годы, сливалось для Пушкина с более общим определением «просвещения», в защиту которого он выступал сам и побуждал выступать своих друзей и сотрудников.
О влечении Пушкина к естественнонаучным предметам говорит и подбор книг в его личной библиотеке. В их числе (на русском и 17 иностранных языках): Лапласа, Фонтенеля, академика Петрова, Гершеля, Леонардо Эйлера, Ф. Араго, Лапласа и д’Аламбера, Якоби.
Указ царя о назначение Пушкина историографом России в 1831 г. и избрание его в действительные члены Российской Академии в 1832 г. говорит о признании его научных трудов об истории Годунова, Пугачева, Петра I, и др.
В 1829 г. Пушкин передал генералу Кутейникову, наказному атаману Войска Донского научную рукопись на 150 лет до 1979 г. с описанием всеобщей Кольцевой науки.